Фритьоф Нансен и его «Фрам»
Публикуется с разрешения автора, Лобосова Д.В (Оригинал статьи: часть 1 и часть 2)
Нансен был велик как полярный исследователь, более велик как ученый и еще более велик как человек.
октября 1861 года в пригороде Христиании (ныне - Осло) родился, не побоюсь выразить своё восприятие - один из величайших людей, когда либо рожденных на Земле. Мальчика назвали Фритьоф Ведель-Ярлсберг Нансен.
Сейчас у вас в голове зародился поиск: «А чем он так велик? А кто более велик или равен ему?» Большинство читателей знают о Нансене, как о полярном исследователе, который так и не побывал на Северном Полюсе. Именно поэтому я и решил написать этот пост. Я не буду переписывать всю его биографию, которою заинтересованный читатель сможет сам найти, как в сети, так и в библиотеке. Остановлюсь лишь на основных известных и малоизвестных моментах его истории.
Семейство Нансенов — датского происхождения, его родоначальником был купец Ханс Нансен (1598–1667), который в 16-летнем возрасте совершил первое плавание по Белому морю, а в 21 год по приглашению царя Михаила Фёдоровича обследовал архангельское побережье и посещал Кольский залив. Отец молодого Фритьофа Бальдур Нансен - секретарь окружного суда, но походил скорее на пастора чем на юриста, так он неизменно размерен, аккуратен и тих. Мать - фру Аделаида Нансен была олицетворением подвижности. Урожденная баронесса Ведель-Ялберг, она была чужда аристократической чопорности, пренебрегала всякими условностями. Не считаясь с мнением света бегала на коньках и на лыжах, не брезгала никакой работой. Сама обшивала детей, а на досуге много читала.
Фритьоф весь в свою мать - такой же подвижный смельчак. В семнадцать лет он стал чемпионом Норвегии. а затем и мира по бегу на коньках. Двенадцать лет подряд побеждает на соревнованиях в длительных лыжных переходах. Впрочем, кое-что заимствовал он и от отца - в характере его настойчивости и дотошности хоть отбавляй. Именно сплав этих двух характеров и позволил Нансену совершать сложнейшие полярные экспедиции с уверенностью, неизменным успехом и без потерь.
В 1881 Фритьоф поступил в Кристианийский университет выбрав будущей профессией - зоологию.
В 1882 году, как сейчас говорят: «на практику», Нансен нанимается на зверобойную шхуну «Викинг». Где впервые и выходит в Северный Ледовитый океан. Матросы «Викинга» поначалу видели в пассажире чужую птицу, залетевшую в их гнездо и мечтали заполучить в свой экипаж не господина студента, а лишнего зверобоя. Но вскоре этот молодой студент доказал, что может не только изучать предмет их охоты, но и быть одним из лучших зверобоев «Викинга».
Именно во время плавания на зверобойном промысле Нансен начинает изучать арктические льды, задумываться над их появлением и движением на просторах Ледовитого океана. Его научный подход позволил, на основе полученных со льда образцов «грязи», определить что эта почва принесена к Шпицбергену от берегов Сибири.
Фритьоф Нансен, будущий великий полярный исследователь и путешественник 28 апреля 1888 года, за 4 дня до отправления лыжной экспедиции в Гренландию, защитил докторскую диссертацию «Нервные элементы, их структура и взаимосвязь в центральной нервной системе асцидий и миксин». По поводу его защиты было много разговоров, но мне понравились слова самого Нансена: «Пусть лучше будет плохая защита, чем плохое снаряжение.»
Несмотря на вот такие объявления в газетах Норвегии:
Фритьоф, его будущий соратник в экспедиции на «Фраме» Отто Свердруп и 4 их товарища совершают беспрецендентный лыжный переход поперек всей Гренландии. Морозы достигали −40 °C, шерстяная одежда плохо защищала от холодов, а в рационе почти не оказалось жиров (Свердруп даже просил у Нансена выдать в пищу сапожную мазь на основе льняного масла). Маршрут составил 470 км.
На родину они вернулись 30 мая 1889 года как триумфаторы, здоровые и в полном составе. Для большинства толпившихся на пристани людей Нансен был викингом, являлся для них олицетворением национального типа.
Впереди Фритьофа Нансена ждали любовь и новые свершения во имя знаний, Норвегии и всего человечества.
Свадьба состоялась 6 сентября 1889 года. Нансен не хотел венчаться и к тому времени официально вышел из государственной лютеранской церкви. Ева была дочерью священника, и Нансен в последний момент уступил. На следующий день после свадьбы чета отправилась в Ньюкасл на географический съезд, а после его окончания — в Стокгольм на награждение Нансена. Очень оригинально был отпразднован первый совместный Новый год — лыжным походом на гору Норефьель.
В 1883–1884 годах на восточном побережье Гренландии были найдены остатки предметов неудачной экспедиции под командованием лейтенанта американского флота Джорджа Де Лонга на корабле «Жаннетта». Эта экспедиция потерпела крушение в 1881 году к северо-востоку от Новосибирских островов. Норвежский метеоролог профессор Хенрик Мон в 1884 году опубликовал статью, в которой проанализировал эти находки и подтвердил догадки Нансена о существовании трансполярного течения; статья Мона стала обоснованием идеи Фритьофа экспедиции к полюсу.
Большинство критиков не ставили под сомнение теоретические аргументы Нансена, но заявляли, что практическая реализация плана невозможна. Ведущий американский полярник того времени Адольф Грили доказывал безусловную ложность постулатов Нансена, предполагая, что вещи, найденные в 1884 году в Гренландии, не принадлежали членам экспедиции Де Лонга. По мнению Грили, Северный полюс недостижим, так как занят мощным массивом суши, придавленной ледником, который и служит источником паковых льдов. Равным образом он скептически отнёсся к проекту идеального ледового судна, назвав намерения Нансена «бессмысленным проектом самоубийства».
Мертвым сном тысячелетиями спали полярные страны. Вечное безмолвие их никто не нарушал. И совсем не потому, что люди так склонны оберегать чужой покой, а оттого лишь, что были они бессильны в царстве ночи и холода. Однако ничто не останавливало людей в извечном стремлении озарить свою жизнь знаниями.
Нансен и обладал огромной жаждой познания. И теперь, со свойственной ему целеустремленностью, настойчивостью и дотошностью готовился к экспедиции в Центральную Арктику. Он имел знание о дрейфе льда от берегов Сибири в Атлантический океан. При переходе через Гренландию обходился без собак, лишь потому, что не смог достать хороших ездовых собак. Зато для похода к Северному полюсу он решил применить своеобразный вид транспорта: лодку, комбинированную с санями в собачьей упряжке. И конечно - необходимо было построить судно возможно меньших размеров, на которое поместился бы пятилетний запас угля и провиант для экипажа, и арктический лёд не смог раздавить его в своих мощных объятиях. И вот рождается «Фрам» , что в переводе с норвежского — «Вперёд».
Так описывается имя наречение «Фрама»: «Ева Нансен твердым шагом приближается к носу корабля. Колин Арчер почтительно подал ей бутылку шампанского. Тотчас смолк гул толпы: традиционный морской обряд наречения нового судна требовал почти молитвенной тишины. Ева высоко занесла руку и сильным ударом разбила бутылку о форштевень. — „Фрам“ имя ему!»
«Фрам» считается самым прочным кораблём из дерева среди когда-либо построенных. Он олицетворял собой высшее и последнее достижение человечества в его пассивной борьбе со льдами. Необходимое условие прочности корпуса, способного выдержать давление льдов, конструктор заложил в проект, кроме того, Нансен проводил опыты по трению различных материалов о лёд и пришёл к выводу, что корпус значительно прочнее арктического льда, что и было доказано на практике. Корабль имел значительную осадку и нетипичные для того времени обводы — поперечное сечение корпуса соответствовало форме половины кокосового ореха. Длина «Фрама» по ватерлинии составляла — 36,25 м.
Обшивка была дубовая, тройная, так что борта имели толщину более 70 см. Борта изнутри были оклеены просмоленным войлоком, слоем пробки, обшивкой из елового дерева, еще толстым слоем войлока, затем линолеумом и, наконец, дощатой обшивкой.
 Над входом в музей «Фрама» в Осло. |
 Борт «Фрама», шпангоуты, запасной коленвал, современная противопожарная синяя труба и Лобусов Д.В (автор). |
 Двигатель |
 Винто-рулевой комплекс «Фрама» |
 Запасные винты |
 Штурвал и компас «Фрама» |
 |
 Камбуз на «Фраме» |
 Кают-компания |
 Каюта и медицинские инструменты |
 Койка-диван в каюте Нансена |
 На палубе «Фрама» |
Ещё в Гренландии Нансен убедился в преимуществе маленькой команды из профессионалов, в которой каждый несёт равную долю работы. Общее число заявок на участие в экспедиции превысило 600, Нансен отобрал из них только 12 человек (включая себя), но в Вардё за полтора часа до отплытия был принят 13-й член команды — матрос Бернт Бентсен, который предполагал идти только до Югорского Шара, однако остался до конца экспедиции. Одним из соискателей был известный английский полярный исследователь Фредерик Джексон (как потом оказалось не зря!), подавший заявку ещё в 1890 году, но ему было отказано из-за происхождения, поскольку экспедиция предполагалась национальной — норвежской.
«Фрам» вышел в море 24 июня 1893 года. Капитаном на нем был проверенный в Гренландском походе друг Нансена Отто Свердруп.
29 июля «Фрам» вошёл в пролив Югорский Шар, в ненецкое становище Хабарово, куда посланец Э. В. Толля — полурусский-полунорвежец, тобольский мещанин Александр Иванович Тронтхейм — доставил 34 остяцкие лайки.
3 августа, погрузив на борт собак, распрощавшись с Тронтхеймом и послав с ним последние письма к родным и знакомым, экспедиция продолжила свой путь на Восток. При выполнении лоцманских работ, выводя «Фрам» из узкого пролива. Нансен чуть не сгорел в мотоботе от воспламенившегося масла.
22 сентября к Западу от Новосибирских островов «Фрам» обложило льдами и начался 3-х летний дрейф. Все прочие арктические экспедиции, которым приходилось проводить долгую зимнюю ночь страдали, кроме голода, холода и болезней, от невыносимой скуки; вследствие этой скуки являлись ссоры, взаимные обвинения, всеобщее недовольство и цинга. Ничего подобного на «Фраме» и ожидать было нельзя. Здесь у каждого было свое дело, к которому он был больше способен.
С 3 по 5 января 1895 года «Фрам» испытал сильнейшие за всю экспедицию ледовые сжатия, так что команда готова была эвакуироваться на лёд. Но «Фрам» выдержал и эти адские атаки льда. К концу января экспедицию вынесло течениями на широту 83° 34'с. ш. Вскоре Нансен понял, что на судне они не достигнут Северного полюса, дрейф пройдет много южнее. И принимает решение — выдвигаться вдвоем на собачьих упряжках. С провиантом в 850 кг на 120 суток для людей и всего на 30 — для собак, поручив командование экспедицией капитану «Фрама» Отто Свердрупу, Нансен и Йохансен выступили 14 марта 1895 года на трёх нартах к Северному полюсу.
Поход на север оказался чрезвычайно тяжёлым: постоянно дули встречные ветры, скрадывая за счёт дрейфа льда пройденное расстояние (в среднем путешественники преодолевали от 13 до 17 км в день), слабели и не могли спать собаки, шерстяные костюмы напоминали ледяные доспехи. Нансен и Йохансен неоднократно проваливались сквозь молодой лёд, обмораживали пальцы на руках. Температура постоянно держалась между -40 °C и -30 °C. Наконец, 8 апреля 1895 года Нансен принял решение прекратить борьбу за полюс: достигнув 86°13'36" с. ш., они повернули к Земле Франца-Иосифа. До Северного полюса оставалось около 400 км.
Это решение архиважное. Многие полярные исследователи в истории изучения Полярных районов не могли принять такого решения или принимали его слишком поздно, что всегда заканчивалось трагедией. Этим решением Нансен спас жизни не только себе и Йохансену, но и многим норвежцам, шведам, голодающим Поволжья, армянам.
10 августа, пройдя сквозь суровые испытания и непогоды, двое норвежцев наконец достигли долгожданной земли. Это были северные, еще не изведанные, острова Земли Франца-Иосифа. Здесь они принимают еще одно взвешенное решение — оставаться зимовать на мысу одного из северных островов и основательно готовится к зимовке, а не искать путь на Юг. Теперь это мыс Норвегия на острове Джексона. Почти до конца мая следующего года Нансен и Йохансен прожили в землянке, накрытой моржовыми и устеленной медвежьими шкурами. 21 мая 1896 года возобновили продвижение на Юг, надеясь достичь Шпицбергена. 17 июня на мысе Флора острова Нортбрук, при приготовлении пищи, Нансен услышал лай собак. Так произошла встреча норвежцев, покинувших «Фрам» более года назад с не взятым в команду «Фрама» Фредериком Джексоном.
 м.Флора, о-в Нортбрука, ЗФИ. |
26 июля 1896 года на мыс Флора прибыла яхта Windward, на которой Нансен и Йохансен вернулись в Норвегию, ступив на землю 13 августа.
«Фрам» прибыл в Скьервё спустя неделю - 20 августа, за три года борьбы со льдами Арктики не претерпев никаких повреждений и с командой в полном составе. Возвращение экспедиции «Фрама» превратилось в национальный праздник. На Нансена посыпались награды всех стран. Географические общества его избирали почетным членом. Прошедший лёд и воду, Фритьоф в свои 35 лет был накрыт звуком фанфар. Но он оставался верен науке.
Хотя Нансену не удалось достигнуть Северного полюса, по выражению сэра Клемента Маркхэма (председателя Королевского географического общества), «норвежская экспедиция разрешила все географические проблемы Арктики». Экспедиция доказала, что в районе Северного полюса отсутствует суша, взамен установив существование океанского бассейна. Нансен открыл, что в дрейфе паковых льдов огромную роль играет сила Кориолиса, обусловленная вращением Земли. На основании анализа результатов экспедиции в 1902 году Нансен вывел два простых правила, описывающих скорость и направление дрейфа льда, получившие широкое практическое применение в полярных экспедициях XX века. Кроме того, Нансен впервые подробно описал процесс роста и таяния паковых льдов.
Совесть Европы - Фритьоф Нансен
еперь Нансен читал лекции и занимался научной деятельностью, увлекся молодой наукой океанологией, мечтал об экспедиции в Антарктиду. Сам он предпочёл бы целиком посвятить себя научной работе.
Но времена и обстоятельства, да и само его имя сделали Нансена политиком. В 1905 году запахло войной между Швецией и Норвегией за сохранение шведского владычества над западным соседом. Швеция предъявила ультиматум, в котором требует от «младшего брата» полной покорности. В обоих странах проводятся мобилизация армий. И в этот момент раздается голос человека, в честности и прямоте которого не смели усомниться даже враги. Словом и делом Нансен начинает бороться за предотвращение войны.
Авторитет героя Арктики в Лондоне необычайно высок. Поэтому, норвежский совет министров считает - он сможет уговорить англичан, заинтересованных в дружбе с молодой Норвегией, одернуть её «старшего брата», зарвавшегося в своих угрозах. Нансен не уговаривает, нет! - он бьет в набат.
Увещевание человека, которого почитал весь мир, падали на благоприятную почву. Британские послы в Берлине, Стокгольме, Христиании делают соответствующие демарши, и пламя возникающей воны гаснет. Случилось бы так, не будь вмешательства Нансена - трудно сказать. Но норвежские и шведские газеты счастливо сообщали: «Мир! Мир!...»
«Мир...» — светло улыбался тот, кто готов был отдать всего себя этому великому делу.
Норвегия избирает короля. Раздаются голоса, чтобы на престол взошел национальный герой, которому страна так многим обязана.
Но Нансен решительно отказывается от предложенной чести. Он ставит перед собой гораздо более высокие цели — служение норвежскому народу и всему человечеству богатством накопленных знаний и своей великой совестью. Да, именно совестью, ибо мир нуждается в честных людях так же, как нуждается в хлебе, воде.
Но молодому государству нужны были мужи, могущие защищать его интересы за рубежом. И перед Фритьофом опять встают такие понятия, как Родина, Долг и он в конце концов соглашается занять пост норвежского посла в Лондоне.
Среди дипломатов при дворе британской королевы, никогда не было такого человека. Не высокое происхождение, не богатство, не родственные связи ввели Нансена в это блистательное замкнутое общество, где вершатся судьбы мира и войны, но горячая его преданность интересам родины и неукротимое стремление помочь ей. Его политика — ясность, его дипломатия — откровенность. Даже на приемах в Букингемском дворце он ведет себя так естественно, будто находится среди собратьев-ученых. Письменный стол норвежского посла в Лондоне частенько принимает странный вид. Политические ноты, акты отодвигаются в сторону. Их место занимают географические карты, труды по океанографии, геологии, метеорологии, отчеты полярных экспедиций. В голове мечты о «Фраме», Южном полюсе, тоска по семье.
Нансен прибыл домой слишком поздно... Ева умерла от тяжелой болезни.
Душа его мерзнет, как не мерзло тело в Арктике. Он ищет забвения в научной работе.
Ко всем огорчениям прибавилось разочарование в том, чему он ранее отдавал весь жанр своей души. Норвегия... Лозунг «Норвегия — норвежцам!» разжег мелкие страсти, привел к вырождению истинно патриотических чувств. Подозревались в нелояльности к государству те, кто не придерживался исконных обычаев и обрядов.
Нансен горячо противился грубым проявлениям национализма. Страх перед чужой культурой означает не что иное, как недостаточную уверенность в самом себе. С тех пор как смерть унесла самого близкого и любимого человека, Нансен все более замыкается в самом себе. Но чуткость и доброта придают силы его мужественному сердцу. Однажды ему сообщили, что некий политик клевещет на него. На вопрос: «Неужели Вы стерпите это?» — Нансен ответил без колебаний: «Да, конечно! Ведь я скорее выдержу, чем он...».
В июне 1914 года в маленьком дотоле неизвестном сербском городке Сараево был убит австрийский эрцгерцог, и это оказалось достаточным поводом, чтобы вспыхнула мировая война.
Ученые и инженеры напрягают всю свою проницательность, чтобы изобрести еще более дьявольские орудия массовой смерти. В Германии пасторы призывают верующих истреблять англичан, французов, русских и других «врагов». В Англии, России, Франции и в других странах священники возносят молитвы, чтобы Бог поразил немцев. В Америке благодарят Бога за то, что возрос кровавый курс акций фабрикантов оружия.
Нансен не ищет тихого угла, куда можно было бы скрыться от безумия, охватившего мир. Не прячется он и за нейтральный флаг своей родины. Прославленный путешественник, пытливый ученый все более проникается тем, что ни природа, ни наука не смогут оставаться изолированными от жизненных битв, от общественных потрясений. За свои воззвания к согражданам и воюющим, смысл которых был — «Остановитесь!». Национальный герой стал чуть ли не крамольником. Война выгодна норвежским купцам: голодная Германия покупает рыбу по высокой цене, Россия и Англия фрахтуют суда для перевозки военного снаряжения. Деньги хлынули в страну.
«Это мнимое благополучие!» — предупреждает Нансен. «И в куче денег можно умереть с голоду; наша страна не в состоянии прокормить себя хлебом, она полностью зависит от ввоза зерна!» И как всегда — Нансен прав.
В 1917 году Америка вступает в войну и собирается прекратить продажу зерна нейтральным странам. Над Норвегией нависла угроза голода. «Пришлите авторитетного представителя для переговоров с госдепом!» — умоляет норвежский посол. К чьему голосу прислушаются в Вашингтоне?
Американцы упорствуют и усиливают свой нажим, однако Нансен непреклонен: «Лучше голод, чем война». Он развивает проект широкой помощи Бельгии и другим европейским странам, разоренным войной. Взывает к сердцу и разуму своих оппонентов: «Отдайте им излишки своего хлеба, а мы поможем своим флотом доставить его в Европу». Американцы понимают — проект гуманен и ... выгоден.
Не дожидаясь санкции своего правительства, пользуясь силой личного авторитета, Нансен подписывает соглашение с Вашингтоном о поставках зерна. Договор получил название «нансеновского».
В октябре 1918 года Нансена избрали ректором Университета Кристиании, не спросив его согласия, но он категорически отказался от поста. Тогда же он был избран председателем Норвежского союза по созданию Лиги Наций, это предопределило всю его деятельность на протяжении следующих 12 лет, до самой его кончины. Нансен, несмотря на традиционный нейтралитет скандинавских государств, добился избрания Норвегии полноправным членом Лиги в 1920 году и стал одним из трёх делегатов Генеральной ассамблеи Лиги.
Ещё в 1920 году, анализируя положение в России, Нансен предсказывал начало серьёзного голода. По предложению британского делегата Филипа Ноэль-Бейкера, с 1 сентября 1921 года Нансен занял должность Верховного комиссара Лиги по делам беженцев. Отныне его основной задачей становилось возвращение на родину более 2 миллионов русских беженцев, разбросанных по разным странам мира из-за перипетий русской революции. Одновременно он по собственной инициативе занялся проблемой голода, который прямо затронул более 30 миллионов человек в стране, охваченной гражданской войной.
Побывав в России, Нансен с негодованием говорил на сессии Лиги 30 сентября 1921 года: «Положение таково: в Канаде нынче такой хороший урожай, что она могла бы выделить зерна втрое больше, чем необходимо для предотвращения страшного голода в России. В США пшеница гниёт у фермеров, которые не могут найти покупателей для излишков зерна. В Аргентине скопилось такое количество кукурузы, что её некуда девать и ею уже начинают топить паровозы. Во всех портах Европы и Америки простаивают целые флотилии судов. Мы не знаем, чем их загрузить. А между тем рядом с нами на Востоке голодают миллионы людей. Наше мероприятие можно осуществить не иначе, как с поддержкой Лиги.»
Лига отказалась принять участие в помощи голодающим обвинив Нансена в «большевизме» и отстаивании интересов советского правительства. Чтобы найти выход из сложившейся ситуации, Нансен устроил встречу представительств России, Германии, Австрии, Польши. На этой своеобразной конференции была создана организация: комитет «Помощь Нансена».
Комитет развернул свою работу продуманно с научной обосновательностью. Масштабы его деятельности были грандиозными — от британских берегов до берегов Тихого и Ледовитого океанов. Приходилось заботиться и о возвращении пленных из балканских стран, из африканских и азиатских колоний.
Нансену пришлось привлекать к помощи частные лица и организации. Он вездесущ. Сегодня его видят в Генуе, завтра в Париже, потом в Москве, а вслед за тем в Берлине, Лондоне. Повсюду он твердит: «Деньги... Нужны деньги!».
А сам он трудится бесплатно, экономя на всем: живет в чердачных номерах дешевеньких гостиниц, ездит в поездах и вагонах, в которых билет стоит подешевле. В комитете «Помощь Нансена» был весьма невеликий штат, но работали они, подобно своему шефу. Благодаря этому при очень скромных расходах было сделано чрезвычайно много. В сентябре 1921 года, в Женеве Нансен докладывает Лиге наций об итогах своей деятельности. 447 604 бывших военнопленных двадцати шести национальностей возвращены на свою родину из самых различных уголков Земного шара. Израсходовано непостижимо мало — в среднем менее одного фунта стерлингов на каждого человека.
Будущий министр иностранных дел Великобритании Ноэль Бэйкер сказал: «Нет ни одной страны на европейском континенте, где матери и жены не плакали бы от благодарности за совершенное Нансеном».
Работе Нансена по репатриации беженцев препятствовало и то, что у большинства из них не было документальных свидетельств происхождения или гражданства, как не было и юридического статуса в стране пребывания. Нансен предложил идею так называемого «нансеновского паспорта» — удостоверения личности для людей, лишившихся гражданства. В начале 1920-х годов нансеновские паспорта признавали более 50 правительств, это позволяло беженцам на законном основании пересекать границы, искать работу и т. п. Среди обладателей нансеновского паспорта были и всемирно известные деятели, например, Марк Шагал, Игорь Стравинский, Анна Павлова и старейшина русской общины в Тунисе, Анастасия Александровна Ширинская-Манштейн, которая 70 лет прожила с Нансеновским паспортом.
Изначально паспорт Нансена предназначался только для русских эмигрантов, но со временем стал выдаваться и другим группам беженцев.
Находясь на Лозаннской конференции, Нансен получил известие о присуждении ему Нобелевской премии мира. По воспоминаниям дочери Лив, он понятия не имел, что правительства Дании и Норвегии выставили его кандидатуру — прежде всего за его заслуги в деле репатриации военнопленных и помощь голодающим в России, а также за вклад, который он внёс своей деятельностью в достижение взаимопонимания между народами и налаживание мирных отношений между странами. Сумма премии составила 122 тысячи крон. Бо́льшую часть полученной суммы Нансен истратил на устройство в СССР двух показательных сельскохозяйственных станций, остальную часть пожертвовал в пользу греческих беженцев.
В 1924 году Нансен получил поручение Лиги наций заняться армянскими беженцами. Однако ещё до этого, на первой сессии Лиги Нансен внёс предложение о приёме Армении в её члены, подчеркнув, что армяне как никогда нуждаются в помощи. С 1925 года много усилий Нансен посвятил помощи армянским беженцам — жертвам геноцида армян в Османской империи. Его целью было возвращение беженцев в Советскую Армению. Нансен с тех пор стал одним из героев армянского народа. Всего от геноцида армян Нансеном было спасено около 320 тыс. человек, которые в дальнейшем по «нансеновским» паспортам смогли получить убежища в различных странах, в том числе в Сирии.
 Памятник Нансену в центре Еревана |
Несмотря на занятость в Лиге Наций, Фритьоф Нансен находил время на научную работу и продолжал активно публиковаться. В 1926 году он начал разработку комплексной экспедиции на дирижабле «Граф Цеппелин» и несколько раз встречался с его конструктором Гуго Экеннером. Было основано общество «Аэроарктика», которое даже издавало свой журнал. Однако не хватало средств, поэтому пионером пересечения Арктики на дирижабле с достижением Северного полюса оказался Руаль Амундсен.
13 мая 1930 года Фритьоф Нансен скончался на веранде своего дома; похороны были назначены на день национального праздника — 17 мая. Поскольку Нансен вышел из официальной церкви, была проведена гражданская панихида в актовом зале университета Осло, был дан салют из пушек древней крепости Акерсхуса. На похоронах присутствовали король Хокон VII, Бьорн Хелланд-Хансен, Отто Свердруп.
Август 1896 года
