Географические открытия и исследования нового времениНовое время

Русские исследования Центральной Азии во второй половине XVII и в XVIII веке

Глава 12

Посмотреть в хронологическом указателе

Русские дипломаты в Китае — Байков и Милованов

Л

етом 1652 г. в Москву прибыло монгольское посольство, возбудившее интерес русских властей подарками китайского производства и сообщением о возможности торговли с этой страной. На следующий год в Китай отправилось русское посольство, второе после И. Петлина, во главе которого стоял сын боярский Федор Исакович Байков, человек неграмотный, но больших способностей. Составленный с его слов «Статейный список» (1658) — важнейший географический документ, в котором указаны расстояния в днях караванного пути, характер дороги, броды, мосты и т. п.

Ф. Байков оставил Тобольск осенью 1654 г. Поднимаясь по Иртышу до его верховьев, он перечислил все большие и даже многие малые притоки реки и характер ее берегов. Затем он прошел близ южного побережья озера Зайсан, а далее отметил Камень (хребет Саур): «А на том камени лежат снега великие... никогда на сходят». О пустынных пространствах Северной Джунгарии он сказал кратко, но образно: «Камень, степь голая, только лес небольшой, называют его соскоул [саксаул], растет невысоко, а дерево тяжело, а на огне горит, что дуб, топко». Восточнее его путь пролегал вдоль верховьев Иртыша, об истоках которого он получил туманные сведения: «вверх [в горы к северу] пошел в россыпь мелкими речками...».

Далее Ф. Байков охарактеризовал южные пустынные склоны Монгольского Алтая, лежащие по линии маршрута: «...горы добре высоки [до 4362 м]... а скота, ни воды, ни корму нет». Миновав хребет Гурван-Сайхан, посольство проследовало через центральную часть пустыни Гоби к торговому городу Гуйсуй (Хух-Хото, близ 112° в. д.), а оттуда уже в 1655 г. через Калган (Чжанцзякоу) прибыло в Пекин. Итак, Ф. Байков пересек в широтном направлении всю Южную Монголию и Северный Китай.

Дипломатические переговоры в Пекине длились более полугода и ни к чему не привели из-за отказа Ф. Байкова выполнить унизительные, по его мнению, дворцовые церемонии. Вернулся он в Тобольск в 1656 г.

В середине апреля 1670 г. в ответ на китайское предложение о переговорах нерчинский воевода направил в Пекин небольшую миссию, которую возглавил уже упоминавшийся нами И. Милованов. Поручение у него было прямо скажем, весьма щекотливое: предложить китайскому императору Канси (что по-китайски означает «мирное спокойствие»; настоящее его имя — Сюань Е) «навеки и неотступно» стать русским данником. И. Милованов, хорошо знавший Забайкалье, прошел в Китай новым путем: из Нерчинска он двинулся на лошадях на юг, пересек горную полосу Юго-Восточного Забайкалья и вышел к р. Аргуни — «река велика, большими судами ходить можно».footnotefootnoteЦитата из работы «Русско-китайские отношения», т. 1

Через пять дней путешествия по голой степи И. Милованов вышел к р. Хайлар — верхнему течению Аргуни — и по ее левому притоку р. Чжадуньхэ первым из европейцев перевалил Камень — хребет Большой Хинган: «...а тот камень невысок, на лошадях верхи и на телегах ездить можно». К р. Нуньцзян, притоку Сунгари, миссия спустилась по р. Ялухэ, а затем, повернув на юго-запад, пересекла степь, горы в верховьях р. Силяохэ и достигла Пекина. Принят И. Милованов был пышно, — видимо, приближенные императора не решились перевести дословно содержание ноты.

Тем же путем в середине августа миссия благополучно вернулась в Нерчинск с ответной нотой. В ней Канси сообщал, что намеревался начать войну с Россией, но изменил планы. Для доклада и передачи ноты И. Милованов двинулся в Москву, куда прибыл в августе 1671 г.

Посмотреть в хронологическом указателе

Посольства Спафария и Идеса

В

1675 г. царь Алексей Михайлович отправил в Китай большое посольство (150 человек, включая конвой) во главе с молдавским греком Николаем Гавриловичем Милеску-Спафарием, образованным человеком, переводчиком Посольского приказа. Кроме основного задания — уладить недоразумения на амурской границе и завязать торговые сношения с Китаем — Н. Спафарий должен был составить обстоятельное описание новых русских владений в Забайкалье и по Амуру, а также пограничных с ними стран.

Дойдя до Енисейска, Н. Спафарий, отрядил служившего там И. Милованова в Пекин с сообщением о целях русского посольства и времени его прибытия в китайскую столицу. И. Милованов поднялся по Ангаре до Байкала и по р. Селенге до устья р. Уды. Оттуда он двинулся на северо-восток вдоль правого берега реки до озера Большое Еравное, затем перевалил Яблоновый хребет и по pp. Чите и Ингоде (система Амура) прибыл в Нерчинск. Эта дорога позже стала основной трассой из Иркутска на р. Шилку.

Из Нерчинска по Шилке и Амуру И. Милованов добрался до городка Албазин (у 124° в. д.) и, переправившись через Амур, первым из европейцев прошел на юг, в Пекин, вдоль восточного склона хребта Большой Хинган (длина около 1200 км).

Между тем посольство Н. Спафария проследовало из Енисейска к Байкалу, маршрутом И. Милованова пересекло Забайкалье и, перевалив в середине января 1676 г. Большой Хинган, остановилось на р. Нуньцзян в ожидании И. Милованова. Выполнив поручение, тот прибыл к месту встречи 18 февраля и с письмом посла поехал в Москву; через несколько лет он вернулся в Нерчинск.

После встречи посольство продолжило путь через Маньчжурию и в середине мая прибыло в Пекин. Не добившись дипломатического успеха в Китае, Н. Спафарий вернулся той же дорогой в Восточную Сибирь весной 1677 г. Свой дневник он назвал так: «Книга, а в ней писано путешествие царства Сибирского от города Тобольска и до самого рубежа государства Китайского...». По форме эта работа практически не отличается от «скасок» и «расспросных речей» землепроходцев или «статейных списков» посольств. Но она значительно превосходит их по подробности и точности изложения маршрута. В дневнике приведены в общих чертах верные описания Оби, двух ее притоков (Иртыша и Кети), а также р. Ангары.

Среднее течение Оби между устьями Иртыша и Кети (около 1000 км) он охарактеризовал подробно с указаниями проток, которыми так богат широтный отрезок великой реки. Истоком ее, использовав расспросные сведения, он считал Телецкое озеро, питающееся водами Бии и Катуни, ошибочно предполагая, что они «издали текут из степи».footnotefootnoteЦитаты здесь и далее из работы Н. Спафария «Сибирь и Китай», 1960; впервые была опубликована в 1882 г. Кеть, по его словам, — река «стоскливая [так как], по ней ни елани [целины], ни поля нет, только лес непроходимый, болота и озера».

Н. Спафарию принадлежит первое в географической литературе детальное описание озера Байкал, ибо для древних и современных Спафарию географов это «море неведомое есть». Он перечислил все впадающие в него реки, в том числе Селенгу, Баргузин, Верхнюю Ангару, охарактеризовал о. Ольхон и заливы. Он верно указал на очень большую глубину озера («великая пучина»), лежащего в горном обрамлении: «от Верхней Ангары до устья Нижней Ангары везде подле моря — утесы каменные и горы высокие и места самые страшные... а по Селенгинской стране [стороне] — земля низкая...».

Обобщив сведения землепроходцев, Н. Спафарий дал первую, правда весьма далекую от истинной, орографическую схему Восточной Сибири: в Лено-Амурском междуречье от Байкала до Охотского моря протягивается «великий хребет» — водораздел бассейнов этих рек. Неверное представление о едином очень длинном Становом хребте просуществовало до наших дней: еще в 1947 г. считалось, что восточнее Станового нагорья, от правого берега р. Олёкмы до 60° с. ш., идет непрерывный 1500-километровый хребет, имеющий форму дуги, выпуклой к юго-востоку.footnotefootnoteВ начале XX в к Становому или Яблоновому хребту относили систему горных поднятий — главный водораздел между Тихим и Северным Ледовитым океанами, — протягивающихся от границ Монголии (у 50° с. ш.) до Берингова пролива.

Большим успехом пользовался другой труд Н. Спафария — «Описание первой части вселенныя, именуемой Азии, в ней же состоит Китайское государство...». Известны многие его списки XVII и XVIII вв. В этой работе по «скаскам» землепроходцев и расспросам он дал первое описание Амура, считая его не только крупнейшей рекой Сибири, что справедливо, но и всего мира (явное преувеличение). Он верно указал, что Амур образуется слиянием Аргуни и Шилки, составляющие которой — Онон и Ингода; он отметил ряд притоков Амура, в том числе главный Сунгари.

Н. Спафарий сообщил расспросные сведения об о. Сахалин, но ошибочно преувеличил его длину и ширину (1500 и 300 км; истинные размеры соответственно 948 и около 100 км), так как присоединил к нему о. Хоккайдо; он отметил суровость климата острова («великие снега и стужи») и первый привел правдивую и точную характеристику гиляков, о которых в те времена, да и значительно позже, достоверных данных было крайне мало.

Роль топографов в посольстве играли два помощника посла — Никифор Венюков и Иван Фаворов, составившие много маршрутных чертежей, послуживших основой для общего чертежа (не сохранился). Этот картографический документ имел градусную сеть — пересекая просторы Сибири, Н. Спафарий выполнил с помощью астролябии первые определения географической широты ряда пунктов.

Материалами Н. Спафария воспользовались иезуиты, проявлявшие тогда интерес к Китаю, где они прочно обосновались.

В середине марта 1692 г. из Москвы в Китай двинулось еще одно русское посольство. Петр I поручил своему первому послу — купцу Избранту Идесу, голландцу по происхождению, разузнать как можно больше о Китайском государстве: о традиционных товарах, о торговых путях и партнерах, о местах добычи драгоценных камней или их иностранных поставщиках, наконец об отношении императора Канси к Нерчинскому трактату 1689 г. (ратификация договоров тогда еще не практиковалась).

Путем И. Милованова и Н. Спафария посольство прибыло в Пекин в начале ноября 1693 г., а в феврале следующего года отправилось домой той же дорогой и вернулось в Москву 1 февраля 1694 г. И. Идес привез известие о мирных намерениях Канси, сыгравшее немаловажную роль: Петр I считал необходимым сохранить мир на восточных границах.

Дневники, которые вели как сам посол, так и его секретарь немец Адам Бранд, были опубликованы в 1698 г. (книга А. Бранда) и в 1704 г. (работа И. Идеса), а затем неоднократно переводились на ряд европейских языков; последнее издание на русском языке появилось в 1967 г. Труды обоих путешественников получили широкую известность и считаются классическими произведениями мировой географической литературы. Они, однако, значительно уступают работе Н. Спафария, так как содержат мало новых географических сведений о пройденном пути. И все же некоторые наблюдения И. Идеса заслуживают упоминания. Путь от Нерчинска через Юго-Восточное Забайкалье шел по высоким каменистым и лесистым горам, среди которых временами встречались красивые широкие долины и мелкие реки, кедровники и березовые рощи. И. Идес верно подметил, что река «Аргунь разделяет область на две совершенно различные местности. Один берег [левый], гористый, довольно сильно заросший лесом и кустарником, подходит к самой реке, другой [правый]... почти безлесный...». После пересечения Большого Хингана И. Идес первый обратил внимание на асимметричность хребта: «Северные [западные] склоны этих гор... в три раза менее круты, чем южные [восточные], по которым мы спускались». За хребтом началась ровная, бесплодная степь, небо здесь редко покрыто облаками, но в воздухе носится белая, трудно переносимая пыль.

И. Идес и А. Бранд первые собрали и изложили, не всегда, правда, достоверные расспросные сведения о зырянах (коми), вогулах (манси), остяках (хантах) и тунгусах (эвенках).

Во время маршрута по Сибири И. Идес — вслед за Н. Спафарием — выполнил определения широты ряда географических пунктов.

Посмотреть в хронологическом указателе

Паллас, Соколов и Георги в Южной Сибири

1771

г. пересек Ишимскую степь, достиг Омска, а затем поднялся по Иртышу до Семипалатинска (конец июня), по пути описывая небольшие соленые озера. Из-за простуды он смог приступить к работе лишь в середине июля и осмотрел северо-западную часть Алтая — бассейн верхнего Алея, причем в излучине этого левого притока Оби выделил Колыванский хребет.

В начале июля он направил в горы своего спутника — студента академии Н. Соколова, вернувшегося почти через месяц. Его проводники не знали верной дороги, пришлось продираться через густой лес, в итоге вся одежда была изорвана в клочья. По небольшому потоку Н. Соколов поднялся на центральную часть Тигирецкого хребта, к востоку усмотрел другой хребет — Коргонский и обратил внимание на вертикальную зональность растительности гор.

Из Семипалатинска в начале сентября П. С. Паллас двинулся на север через Барнаул в Томск и отметил горы с плоскими вершинами (Салаирский кряж). Из Томска он направился в общем на юго-восток, пересек северную часть Кузнецкого Алатау, переправился в конце сентября через р. Чулым и вступил в пределы Минусинской котловины. Он обратил внимание на ее «прекрасные степи»footnotefootnoteЦитаты здесь и далее из работы П. С. Палласа «Путешествия по разным провинциям Российского государства». В 5 кн. Спб., изд-во АН, 1786–1788, ч. 1–3. и хорошие климатические условия. Из Абакана он отправил коллекции и вещи в Красноярск на плотах вниз по Енисею, а сам прошел берегом реки и прибыл туда в октябре 1771 г.

В начале марта 1772 г. П. С. Паллас двинулся на юго-восток, в Забайкалье, и по льду пересек Байкал. В низовьях Селенги путешественника поразили «страшные горы и леса... где Селенга хребет пробивает» — об этом писал и Д. Мессершмидт. По pp. Селенге и Чикою П. С. Паллас проследовал на юг, к купеческому городу Кяхте — его интересовали объем и содержание торговли. В начале апреля, после возвращения в низовья Селенги, он направился в «Даурию, которую здесь обыкновенно Закаменной называют», пройдя на восток вверх по долине р. Уды и через истоки р. Хилка к Чите, т. е. перевалил Яблоновый хребет. «За перевалом местность стала более открытой, вольной и приятной».

Из Читы П. С. Паллас прошел на юго-восток, к монгольской границе, описал бессточное озеро Торей (Барун-Торей), отметив, что в него впадают две реки — Ималка и Улдза. Озеро окружает «высокая открытая степь», изобилующая мелкими озерами. Здесь водится дикая лошадь «джигеттей», впервые описанная Д. Мессершмидтом; Паллас считал ее онагром (диким ослом).

Для обследования границы с Китаем и Монголией и «неведанных еще сей страны гор» Паллас направил Н. Соколова. В конце мая тот проехал по дороге на северо-восток примерно до 120° в. д., а оттуда направился берегом вверх по долине Аргуни, до ее колена близ озера Далайнор. Небольшой безымянный массив с отметкой 881 м в степи на китайской стороне показался ему высокими горами. Окружающая степь «совсем бесплодна, песчана и камениста», горы переходят в «отлогие пригорки». Затем Н. Соколов прошел вверх по левому берегу Онона и в конце июля достиг его притока р. Кыры (у 112° в. д.). Оттуда он выполнил восхождение на Сохондо (2499 м) в нагорье Хэнтей, долгое время считавшуюся высшей точкой Южного Забайкалья. Соколов верно определил, что снеговые горы в районе этой вершины — истоки ряда рек — простираются в северо-восточном направлении. Он направился близ гребня Хэнтея, на юго-запад и достиг верховьев Онона.

Поднявшись еще на один двухтысячник — Кумыльский Голец, Соколов продвинулся далее к западу и отметил «превысокие и непроходные горы» по р. Ашинге, небольшому притоку Онона. В наше время здесь выделяют Чикоконский хребет, в центральной части которого находится вершина Южного Забайкалья — Барун-Шабартуй (2519 м). Продолжая маршрут на запад, Н. Соколов пересек несколько притоков р. Чикоя, вышел к этой реке у 108° п. д. и завершил первое обследование горной страны в пограничной полосе на протяжении более 1200 км.

Тем временем П. С. Паллас из района озера Барун-Торей продвинулся к северу, в низовья р. Борзи, описал небольшой массив Адун-Чолон, знаменитый своими минералами, и небольшое озеро. В начале июня он вернулся в Читу по дороге, пересекавшей ряд хребтов. Завершая работы в Забайкалье, П. С. Паллас направился на запад и отметил «высочайший хребет», отделяющий pp. Уду и Хилок: «он... неширок, покрыт... лиственничным лесом». В наше время между этими правыми притоками Селенги выделяют два основных хребта (Цаган-Хуртэй и Цаган-Дабан, принятых Палласом за единое целое) и четыре второстепенных.

Перевалив Цаган-Дабан у 108°30' в. д., П. С. Паллас по рекам системы Селенги добрался до Гусиного озера, крупнейшего в Забайкалье, выполнил его описание и 20 июня вернулся в Селенгинск. По его собственному признанию, за все время путешествия по Сибири наиболее богатые ботанические и зоологические сборы пришлись на Южное Забайкалье и Прибайкалье. Он дал общую характеристику Забайкальской горной страны: «Пространство меж Байкалом и границей большей частью наполняют сухие открытые, прерывистые крутые каменные горы», среди которых раскинулись долины и равнины, приуроченные к отлогим склонам; по сравнению с территорией Западной Сибири они приподняты «весьма высоко» — такой верный вывод он сделал при сопоставлении растительности этих регионов; он отметил также суровость климата страны.

Биографический указатель

Гмелин, Йохан Георг

1709 — 1755
Немецкий натуралист, член Российской АН (1727 г.), исследователь Сибири.

В августе 1772 г. П. С. Паллас вернулся в Красноярск. Ботанические сборы на территории Сибири позволили ему отвергнуть мнение И. Гмелина, проводившего границу между Европой и Азией по Енисею; она, по Палласу, должна проходить по Уралу. Осенью 1772 г. он вновь изучал Минусинскую котловину, отметил множество старинных могил и памятников, описав наиболее интересные и выполнив раскопки некоторых могильников.

С августа 1770 г. доктор медицины Иван Иванович Георги начал изучение Оренбургского края, Общего Сырта и прикаспийских степей. В 1771 г. И. Георги исследовал Алтай, а в следующем году его откомандировали в экспедицию Палласа. Летом 1772 г. он описал более 900 км побережья Байкала: от устья р. Бугульдейки (у 106° в. д.) до Верхней Ангары и оттуда — уже по восточному берегу озера — до устья р. Селенги; он плавал по Байкалу, описал о. Ольхон и составил карту озера.

Вернувшись к устью р. Баргузина, Георги прошел вверх по его долине до 100° в. д., а оттуда к верховьям р. Ины, левого притока Баргузина, перевалил Икатский хребет и вышел в бассейн Витима на р. Кыдымит; он был первым ученым, посетившим Витимское плоскогорье. Добравшись до Витима, Георги двинулся на север по Витимскому плоскогорью, вновь перевалил Икатский хребет и вернулся в долину Баргузина. Осенью он прошел до устья Селенги через Читу в Нерчинский край и обследовал забайкальские рудники.

Посмотреть в хронологическом указателе

Шангин на Алтае

О

ткрытие в начале XVIII в. ряда рудных месторождений собственно Алтая, т. е. северо-западной части горной системы Алтая, повлекло за собой строительство первых медеплавильных заводов, принадлежавших императорской фамилии. С 1745 по 1786 г. в этой, тогда почти неизученной, области побывало несколько небольших партий, отрядов и даже сравнительно крупных экспедиций, в задачу которых входили поиски руд и поделочных камней. В ряде случаев поисковикам придавались топографы, выполнившие съемки притоков Оби (в том числе Алей и Чарыш), а также ее составляющие — Бия с низовьями Чулышмана и течение Катуни до устья ее правого притока Чуй. Истоки всех этих рек оставались неизученными: на картах их верховья показывались схематически и «уводились» далеко в горы.

Наиболее крупным исследователем Алтая XVIII в. был врач и натуралист Петр Иванович Шангин. В 1786 г. его назначили руководителем поисково-разведочной экспедиции с задачей отыскать новые месторождения руд и поделочных камней и описать весь Алтай в пределах России. В мае — начале июня того же года он положил на карту долину р. Чарыша, а также заснял до истоков короткие левые притоки Чарыша, проследив высокий и крутой Кортонский хребет — страшную стену скал, по его описанию.

В середине июня П. Шангин поднялся к истоку обнаруженного им правого притока Чарыша и открыл самую высокую часть Бащелакского хребта. В июле, перевалив Коргонский хребет, он проследовал на юг и попал в долину Коксы, левого притока Катуни. Выяснилось, что из этого района легко проникнуть в долину Чарыша по плоским горам, обильно поросшим травой. Пройдя к истоку реки, П. Шангин выявил Коксуйский хребет. Затем он спустился по Коксе примерно до 85° в. д. и по долине одного из левых притоков реки вышел к его истокам в Теректинском хребте.

В конце июля П. Шангин обследовал небольшой южный приток Коксы и, перевалив хребет Холзун у 50° с. ш., добрался до какого-то притока Бухтармы. Но он не стал задерживаться здесь, а вернулся на Коксу и по ней спустился к Катуни. По так называемым степям широкой долины реки он прошел некоторое расстояние по течению и в середине августа, свернув к югу, впервые достиг северных склонов Катунского хребта. Вернувшись на Коксу, он вновь побывал в центральной части Коксуйского хребта, а затем — уже в середине сентября, — перевалив Коргонский хребет в долину р. Чарыша, отправился в обратный путь.

За пять месяцев работы в горах Алтая П. Шангин открыл около 150 месторождений полезных ископаемых и составил карту горной страны, убрав ряд «белых пятен». Однако, вне пределов его исследований осталась самая труднодоступная юго-восточная часть Алтая, включавшая истоки р. Катуни. С «легкой руки» П. Шангина, вторично посетившего долину р. Чарыша в 1796 г., началось ее заселение. В 1816 г. русский Генеральный штаб издал карту Алтая: гидрографическая сеть нанесена по данным П. Шангина.

Посмотреть в хронологическом указателе

Первый исследователь Саян

О

горной стране в средней части Южной Сибири, между Алтаем и озером Байкал, впоследствии получившей название Саяны, практически никаких географических сведений не имелось вплоть до начала 70-х гг. XVIII в. Первые достоверные данные об этом суровом горном крае, включающем две горные системы (Западный Саян и Восточный Саян), собрал в 1772–1781 гг. пограничный комиссар и геодезист сержант Егор Пестерев. По поручению тобольского губернатора в течение десяти летних сезонов ежегодно он совершал поездки по долинам многочисленных горных рек, прорезающих себе дорогу в каменных ущельях, причем всегда достигал их истоков. Во время скитаний с помощью компаса и мерительной веревки он составлял карту обследуемой местности.

Две рекогносцировки верховьев Абакана, притока Енисея, — на западе и р. Чуни, система Ангары, — на востоке, выполненные летом 1772 г., позволили Е. Пестереву сделать неутешительный вывод: эти места «никем и никогда описаны не были».footnotefootnoteЦитаты здесь и далее из статьи Е. Пестерева «Примечания о прикосновенных около Китайской границы жителях...». Новые ежемесячные сочинения. Спб., 1793. Затем он посетил верховья р. Кана (впадающего в Енисей справа) и его притока Агул, т. е. обследовал район Восточного Саяна близ 54° с. ш, — так называемые белогорья.

В следующие два сезона, поднявшись к истокам Уса, другого правого притока Енисея, Е. Пестерев вышел в центральную часть Западного Саяна. При спуске по реке он отметил вдоль ее левого берега высокие горы с крутыми склонами — Куртушибинский хребет. Затем в поисках истоков р. Амыла, одной из составляющих Тубу, притока Енисея, он заблудился и двинулся по течению какой-то речки, направляющейся на юго-восток. Вскоре от местных жителей он узнал, что это один из притоков верхнего Енисея (Бий-Хема). Спустившись на короткое расстояние по реке, Е. Пестерев но небольшому притоку Бий-Хема вновь вышел на водораздел близ 94° в. д., проследовал вдоль гребня центральной части Западного Саяна на северо-восток (конец августа 1774 г.) и по долине речки, впадавшей в Амыл, вернулся на равнину.

При обследовании летом 1775 г. истоков р. Оны, система Абакана, и р. Кантегира, левого притока Енисея, близ 90° в. д., Е. Пестерев открыл хребет Сайлыг-Хем-Тайга, западное окончание Западного Саяна. В последующие годы он побывал в истоках левых притоков Ангары — от Оки до Бирюсы — и, следовательно, открыл почти весь Восточный Саян, длина более 1000 км. Поднявшись к истокам р. Кизира, впадающей в Казыр, правую составляющую Тубы, он обнаружил «вершину Эльго [имеющую]... вид... высокого столба» — пик Грандиозный, 2922 м, но неверно посчитал эту гору самой высокой в Саянах (высшая точка — Мунку-Сардык, 3491 м).

Летом 1779 г., вновь посетив истоки Уса, ряда мелких рек, впадающих справа в Енисей, а также Казыра, Е. Пестерев завершил в основном открытие всего Западного Саяна, длина около 600 км. Итогом его десятилетних странствий по неизведанным горам Южной Сибири явилась первая, конечно, схематическая, географическая карта Саян. Ему же принадлежит первая этнографическая характеристика жителей этой горной страны — бурят, тофаларов и родственных им тувинцев, тюркоязычной нации.